Были в годы войны специальности, не заметные на первый взгляд, но без которых обойтись невозможно. К ним, в частности, относились и прожектористы. Каждую ночь фашистские истребители и бомбардировщики встречали ослепляющие лучи. Прожектористы, передавая цель друг другу, предоставляли возможность зенитчикам и летчикам уничтожить самолеты противника.
Уроженка Юрьева-Польского Антонина Николаевна Находнова в прожектористки попала после трудового фронта. Осенью 1941 года ее отправили в Мирславль рыть противотанковые рвы. Она помнит, как девчонки долбили мерзлую землю, каким скудным было питание, как страдали они от неизвестности, а «немец все пер на Москву». В начале 1942 года девушек собрали и объявили, что им необходимо куда-то ехать. Зачем, куда именно, что будет дальше – никто не объяснял. В товарных вагонах привезли их в Подмосковье, высадили недалеко от Дмитрова. Все происходило стремительно: медосмотр, баня, новенькое обмундирование, присяга. Мужской состав полка был отправлен на фронт, а у девчат, многие из которых недавно сидели за партами, началось обучение. Девушки изучали советские и немецкие самолеты, пытались определять их на слух, разбирали - собирали карабин, ползали по-пластунски.
- Объявляют подъем, а мы никак портянки не намотаем, - вдруг улыбается Антонина Николаевна. – Одна портянку в сапог до конца не заправила, встала на нее, упала, а мы на нее сверху повалились. Сложно приходилось. Как немецких овчарок дрессировали... Легких дней не было – каждый был тяжелым. Жили девушки в землянках, есть готовили сами, спали поначалу одетыми, поскольку надо было бежать на дежурство. Чтобы справляться со своими обязанностями, прожектористки должны были много знать и уметь, важно было иметь хорошее зрение и отличный слух. Днем прожекторы тщательно маскировали, чтобы вражеские летчики их не засекли. Воевали прожектористы в ночное время. Девушки встречали и ловили в перекрестье двух-трех лучей прожектора немецкий самолет, «ослепляя» летчика, буквально подносили его на блюдечке зенитчикам. Казалось бы, что особенного в работе прожекториста? Пожалуй, ничего. Кроме одного – она требовала мужества. Управлять лучом прожектора, в то время как на тебя летит вражеский самолет, когда хочется спрятаться и закрыть голову руками, нелегко.
Когда фашиста отбросили на запад, полк, в котором служила Антонина Николаевна, перевели под Ригу. По всей видимости, кто-то передал информацию об их прибытии: налетели фашистские самолеты, стали бомбить, кругом вой снарядов, визг выстрелов. - Нам дали команду прыгать в рвы, - вспоминает Антонина Николаевна, - и мы все друг на друга, кучей… В Прибалтике народ был настроен против русских, поэтому на поддержку местного населения рассчитывать особо не приходилось. Девчонок подкармливали только те, кто и сам был беден. Устраиваясь на постой в один из брошенных домов, не проверили чердак, в результате – двое убитых. Поэтому девчонки стояли по три часа в охране, даже в сильные морозы – в кожаных сапогах (валяные почему-то не давали). Победа давалась очень тяжело, приближались к ней маленькими шажками, неся огромные потери. Случались непредвиденные ситуации, гибли подруги, но девушки никогда не жаловались. Стиснув зубы, они продолжали выполнять свою фронтовую работу.
Наконец, до них дошла весть о долгожданной победе. Отсмеявшись и отплакав, стали готовиться к возвращению в родные места. И вдруг – отставить домой, необходимо отправляться на границу с Японией. - Как мы плакали, - рассказывает Антонина Николаевна. –Правда, потом нам дали отбой и отправили по домам. На душе было и радостно от предвкушения встречи с родными, и тяжело, ведь, проезжая по стране, видели кругом разрушенные до основания дома, сметенные с лица земли города, сгоревшие деревни. Горько было на это смотреть. После войны Антонина Николаевна заочно училась и работала на метеостанции техником-метеорологом. Трудилась там более двадцати лет. Вышла замуж, родились сын и дочь. Жизнь сложилась так, что растить детей пришлось одной, она воспитала достойных людей. Вспоминая годы войны, Антонина Николаевна поражается: «Сейчас я часто думаю, неужели это были мы, неужели мы это все пережили».
